Колонка Николая Лунченкова, координатора по вопросам здоровья ЛГБТ

Иногда мне кажется, что разговор о ВИЧ в Восточной Европе и Центральной Азии движется по спирали: мы делаем шаг вперёд, потом что-то рушится, и мы снова оказываемся там, где уже были. Но каждый новый цикл приносит новые оттенки: политические, социальные, человеческие. Это не просто эпидемия, это зеркало, в котором отражаются страх, сила, солидарность и отказ от иллюзий. И если честно, 2025 год стал тем годом, когда стало окончательно ясно: глобальные партнёры могут ошибиться, могут отвернуться, могут предать, но мы — нет. Мы живём здесь, мы работаем здесь, и только нам решать, каким будет будущее региона.

1. Заболеваемость среди МСМ растёт и это не о личной вине, а о системном вакууме
Когда я смотрю на цифры, первое, что чувствую — злость. Не на людей, а на обстоятельства. Рост заболеваемости давно перестал быть следствием поведения; он стал следствием отсутствия безопасных, доступных и уважающих сервисов. Это о врачах, которые считают нормальным читать лекции о морали. О клиниках, где отсутствие приватности превращает тестирование в социальный риск. О городах, где сдача теста, это маленькое расследование: «кто увидит», «кто узнает». И самое честное объяснение ситуации простое: эпидемия растёт там, где государство предпочитает закрывать глаза на человеческое достоинство.

2. ДКП стала ближе и теперь регион учится у самого себя, а не у Запада
ДКП перестала быть абстрактным концептом, она стала практикой. Но доступность ДКП, на самом деле, это не таблетки и не протоколы, а отношение системы к человеку. И вот здесь регион стал неожиданным учителем для самого себя. Казахстан — один из самых ярких примеров. Несмотря на всю сложность политического контекста, именно там сформировались клиники и команды, которые относятся к человеку не как к объекту контроля, а как к человеку. Простой, рабочий, уважительный подход: врач не задаёт лишних вопросов, НКО и государство взаимодействуют, логистика отлажена. Это не идеальная модель, но она работает и она своя. И впервые за десятилетия нам не нужно смотреть на США, чтобы понять, как делать профилактику. Мы можем смотреть на соседей.

3. Химсекс стал частью городской ЛГБТ-культуры, но помощь всё ещё держится на людях, а не на институтах
Химсекс больше не единичное или скрытое явление, но признание реальности не решает проблему автоматически. Люди всё ещё сталкиваются с тревогами, зависимостями, потерей контроля и остаются с этим один на один, а в некоторых случаях и умирают. И если где-то в регионе есть пример того, как работать в нечеловеческих условиях, то это Украина. Страна, где война стала повседневностью, где публичные службы перегружены до предела, но где НКО бесстрашно продолжают поддерживать людей: группы взаимопомощи, консультации, сервисы снижения вреда, работающая аутрич-модель. То, что Украина делает сейчас, это урок всем нам о том, как сохранять человеческое в условиях, когда всё вокруг разрушается.

4. Общественная усталость стала риском и именно здесь проявилась глобальная политическая «актуалочка»
Этот факт нельзя игнорировать: США в 2025 году окончательно повернули в сторону идеологизированного мракобесия. Урезание бюджетов на профилактику, атаки на ЛГБТ-повестку, политическое давление на программы здравоохранения — всё это разрушает ту модель, на которую мир опирался десятилетиями. Можно сколько угодно пытаться это смягчить, но правда проста: Америка предала свои же принципы. И, возможно, впервые мы оказались в положении, где ожидать помощи от неё, значит наивно рассчитывать на то, чего больше нет.
Но в этой тени проявилась сила региона. Грузия, например, демонстрирует такой уровень эпиднадзора и качества данных, который сегодня кажется недостижимым для большинства европейских стран. Прозрачность мониторинга, своевременные отчёты, культура реагирования и всё это стало возможным не благодаря внешним грантам, а благодаря внутреннему профессионализму. И в этот момент становится понятно: зависимость от Запада была привычкой, а не необходимостью.

5. Главная сила региона — в людях, которые двигают процессы, даже когда рушатся политические циклы
Каждая поездка по региону напоминает мне: настоящие изменения делают не структуры, а люди. Те, кто проводят тестирование ночью в автобусах. Те, кто пишут чат-боты для консультаций, чтобы не оставлять людей один на один со страхами. Те, кто создают комьюнити-пространства, в которых можно говорить честно. Мы учимся у Казахстана — как внедрять ДКП. У Украины — как работать в условиях катастрофы и не ломаться. У Грузии — как выстраивать систему данных, которая становится основой доверия. У Кыргызстана — как сохранять человечность в атмосфере, где это всё ещё рискованно.
И главное — мы перестали смотреть на Вашингтон, Берлин или Лондон. Мы смотрим друг на друга. Мы видим собственные модели, собственные решения, собственные ресурсы. Регион не предал. Регион не отказался. Регион держится.
Если говорить честно, я давно не чувствовал столько ясности. Да, мир стал намного жестче. Но мы — нет. Мы стали прямее, смелее и взрослеть начали быстрее. И теперь, когда глобальные центры политически обнуляются, у нас появляется шанс построить защиту, устойчивость и солидарность не «по образу и подобию» кого-то там, а такую, которая выросла здесь, среди наших людей, в наших городах, в наших условиях.

И это, возможно, самый важный факт 2025 года: никто не придёт нас спасать — но и не нужно. Мы можем сами.